30 ноября в 20.00 в культурном центре «Скороход» состоится показ хореографического спектакля «Әлиф», удостоившегося премии «Золотая маска» в номинации «Мужская роль».

Режиссер спектакля Туфан Имамутдинов и хореограф Марсель Нуриев. Их спектакль посвящен татарскому языку, что в 1927 году был переведен с привычной арабской графики на латиницу, а спустя еще двенадцать лет — на кириллицу. В центре сцены — единственный танцовщик, в углах сцены — четверо музыкантов с народными инструментами и три певицы. Начинается спектакль с того, что нам по очереди произносят буквы старинного, ликвидированного в 1927-м татарского алфавита — с самой первой, алиф. А танцовщик находит пластическое соответствие каждому из звуков, обозначая давние буквы — некоторые из них очень просты, другие же сложны чрезвычайно. Та вязь, что создается в воздухе телом артиста — вязь запрещенной графики, вязь утерянной поэзии — гимн родному языку, на котором писали татарские классики. (В том числе Габдулла Тукай, стихотворение которого «Родной язык» используется в спектакле.) Вся команда спектакля — и музыканты, и танцовщик — воспроизводит этот гимн с таким пылом и таким мастерством, что время восстанавливается, выздоравливает прямо у нас на глазах.

«Әлиф» — спектакль-рефлексия о судьбе татарской письменности. Немногословное и глубокое переживание о татарском языке, который многие считают сегодня вымирающим. Под медитативный перестук этнического барабана «даф» танцовщик изображает арабские буквы татарского алфавита: их названия громко выкрикивает из глубины сцены одна из вокалисток. Танцовщик приседает, кувыркается, мягко гнется в разные стороны — стоя и в прыжке, демонстрирует плавные изгибы шеи и рук. Почти каждая арабская буква в пластической трактовке Нурбека Батуллы — не «стоп-кадр» необычной позы, а живое движение. Кроме буквы «әлиф»: она выглядит как обыкновенная вертикальная палочка и по сравнению с другими арабскими буквами — волнообразными, в основном, — кажется самой простой. Пластическая арабская графика, придуманная хореографом Марселем Нуриевым, похожа на замедленную ритуальную пляску. Песок под ногами танцовщика мгновенно образует вокруг него облака пыли — возникает иллюзия, что танец Нурбека — древний, из глубины веков. Пластическая презентация татарского алфавита в арабской графике перетекает к песне на стихи татарского поэта Габдуллы Тукая «Туган тел» («Родной язык»). «Туган тел» Эльмира Низамова — неспешный и дисгармоничный, как крик раненой птицы. Музыка композитора окутывает слова Тукая тревогой. Вокалистки пропевают их чуть ли не по слогам, но помимо оригинального текста поэта они еще и выкрикивают названия «утерянных» букв татарского алфавита, они звучат как заклинания. Танцовщик Батулла не покидает сцену ни на минуту. Он продолжает танцевать татарский алфавит — складывает из пластических букв узоры слов и фраз. Пытается переводить на язык своего тела бессмертный текст Тукая. Танец Нурбека Батуллы больше хореографической татарской азбуки. В спектакле Туфана Имамутдинова он вырастает до пластической оды родному языку, который живет не только в устной речи.