Имам-мухтасиб Дамир Хусаинов, председатель Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга, ведёт активную работу с военнослужащими: проводит лекции в вузах и военных частях для курсантов и офицеров, посещает зону Специальной военное операции и остаётся на связи с военнослужащими СВО, нуждающимися в поддержке духовного наставника. На днях председателя ДУМ СПб наградили очередным благодарственным письмом за участие в духовно-нравственном воспитании военнослужащих. Мы поговорили с Дамиром хазратом о том, почему важно заниматься религиозным просвещением среди военных и развивать духовность тех, кто является опорой и защитой страны.

— Дамир хазрат, на днях Вы прочитали лекцию об истории развития ислама и основах вероучения для курсантов Военной ордена Жукова академии войск национальной гвардии Российской Федерации. Как Вы считаете, почему религиозное просвещение необходимо для военнослужащих?

Так считаю не только я, но и мои коллеги. Академическую лекцию об истории возникновения и распространения ислама, основам исламского вероучения и культа я прочитал в рамках программы кафедры философских и социально-экономических дисциплин военной академии. Курс религиоведения в академии ведёт действующий священнослужитель, клирик храма Св. Димитрия Донского в Сосновой поляне иерей Валерий Рамша. Вместе с ним и заведующей кафедрой философских и социально-экономических дисциплин доцентом Юлианой Естратовой у нас сложилось плодотворное сотрудничество. Меня удостоили благодарственного письма от Военной ордена Жукова академии войск национальной гвардии РФ – как признание важности духовно-просветительской деятельности в военной среде.

Духовность – основа воспитания, просвещения и прогресса. Через преображение человека происходит преображение окружающего мира. В то же время уже существующая благоприятная среда, в которую попадает человек, оказывает положительное воздействие на формирование его взглядов, морали и нравственности. Моя задача – развивать духовность человека для того, чтобы он мог стать лучше и сделать лучше атмосферу вокруг себя. И чтобы эта атмосфера сама взращивала, облагораживала и защищала тех, кто в неё попадает, кто в ней учится и трудится.

— Получается, мы можем говорить о прямой связи ценностей: если человек хранит в сердце веру в Бога, то он будет искренне вносить вклад в улучшение общества?

Да, конечно. На духовных встречах с курсантами, военнослужащими и в общих наших проектах я стараюсь содействовать тому, чтобы верующие выражали свою религиозность не только культовой практикой, но и через поддержку базовых ценностей и общественных норм. Устава, в частности. Объясняю верующим, что вера не должна ограничивать внимание и возможности человека лишь следованию догматам и исполнением культа. Вера должна служить цели: довольству Всевышнего, благополучию ближнего, укреплению общества, созиданию справедливости и служению Отчизне.

— Чего Вы стремитесь достичь через духовно-просветительскую работу с военнослужащими?

Встречаясь с курсантами вузов и воинских частей, я решаю множество задач. Наши встречи формируют высокие нравственные стандарты, правильное понимание религии как средства мира и согласия, разъясняют исламские ценности и предотвращают распространение ложных стереотипов и экстремистских идей. Кроме того, я стараюсь морально поддерживать курсантов, укреплять их гордость за свою страну и народ.

Иногда руководство вузов и воинских частей приглашает меня в паре с православным священнослужителем, и мы по очереди читаем лекции, общаемся и отвечаем на вопросы. Такие встречи способствуют не только духовному просвещению личного состава, но и укреплению межнационального мира, патриотизма и социальной стабильности. Эти мероприятия помогают формировать гармоничное общество, где религия выступает как интеграционная сила, источник добра, мира и согласия.

— Что, на Ваш взгляд, особенно важно донести до молодых военных в условиях современных вызовов?

Очень актуальный вопрос. Военнослужащий, как и обычный гражданин, является своеобразной визитной карточкой своей сообщества, нации и страны. Он же вдобавок является и лицом нашей доблестной армии, силовых структур. Военнослужащий должен учитывать это в межличностных, общественных отношениях и заявлениях. Я объясняю курсантам и офицерам, что для нас, верующих, вера – это не просто догматы и культовая практика, это и принцип действия в миру. То, как мы относимся к другим людям, как соблюдаем договоры и обещания, как исполняем обязанности. Через веру мы обретаем доверие к Богу, наставнику, офицеру и в свои собственные силы. Вера спасает от малодушия и побуждает к благой деятельности и на подвиги. Через веру происходит приобщение к общему делу, обретается единство.

Важно, чтобы источник, откуда молодые люди черпают основы веры, её принципы и ценности был соответствующий истине, общему благу и созиданию. По отзывам самих военнослужащих и офицеров на наших встречах получается донести до аудитории эти ценности, благодаря интересу ребят к этим темам, авторитету офицеров как главных наставников курсантов и уровню моего богословского и академического образования.

— Как Ваши лекции помогают в предотвращении экстремистских воззрений? В чём специфика вашего подхода к этой острой теме?

Враг способен внести сомнения, вызвать тревогу, виртуозно использовать лесть и угрозы и тем самым сделать своим оружием слабого человека, отбившегося от паствы – сломить того, у кого нет крепкого стержня духовности и осознания ответственности. Именно духовный стержень, моральный кодекс человека, заложенный традиционными ценностями, может обеспечивать его духовную безопасность. Убеждения определяют наши деяния. В первую очередь убеждения должны быть правильными, тогда правильными будут и дела.

Я работаю структурно: объясняю ребятам на примерах сущностные отличия экстремисткой теологии и доктринальной исламской теологии. Доказываю, что экстремистский дискурс избирательно сокращает и искажает доктринальную исламскую теологию, в результате чего подвергает упрощению толкование священных текстов, а также правовые и этические стороны ислама. Даю актуальные рекомендации. Армия – институт, который любит конкретику.

— Какие вопросы чаще всего Вам задают курсанты и просят осветить офицеры на ваших встречах?

Во-первых, офицеры хотят познакомить ребят с имамом, чтобы они при необходимости могли обратиться к нему, а не искать ответы в интернете. Далее, в религии, этике много понятий, и иногда под ними каждый человек своё подразумевает. Диапазон смыслов, вкладываемых в слова, необычайно широк. В зависимости от контекста священного текста или употребления в быту слово отражает разные грани смысла. Для правильного понимания священных текстов необходимо понимать терминологию, и я её разъясняю.

— Дамир хазрат, судя по тому, как Вы проводите встречи с курсантами, для них Вы не просто лектор, а наставник.

Ребята действительно тепло относятся ко мне, подходят после лекций и задают интересующие вопросы, бывает, приглашают домой на встречи со всей семьёй – это происходит в основном в месяц поста в Рамадан – зовут на семейные ифтары, где собирается несколько офицерских семей.

В некоторых военных частях я содействовал открытию молельных уголков. Я стараюсь дать верующим столько, сколько могу: будь то понимание религии или уединённое место для молитвы.

— Вы татарин, а в вузах и военных частях есть представители разных национальностей. Как они реагируют на ваш личный статус? Как складываются ваши отношения?

Прежде всего каждый из них – это раб Божий и гражданин своей страны. Этого достаточно для того, чтобы найти общее и заложить прочный фундамент для наших отношений. Я стараюсь прививать слушателям не только компетенции как мусульман: знания исламского права и других религиозных дисциплин, но и компетенции гражданина: осознание ответственности не только за себя, свою семью, но и за общество, членом которого человек является, и за государство, гарантиями которого пользуется. Именно благотворный синтез религиозности и гражданственности – вот, что я считаю, полностью отвечает запросам современности. И я умею это убедительно аргументировать.

— Вы встречаетесь с офицерами, занимающимися военно-политической работой?

Да, провожу лекции и консультирую, также меня приглашают выступать на курсах подготовки. Три кита моей работы с офицерами ВПР: дать конкретное и комплексное представление об исламе, раскрыть механизмы его функционирования как идеологической системы и ознакомить с понятийным аппаратом ислама с разъяснением примеров многообразия форм этой религии. Также всегда подчёркиваю, что ислам – больше интегрирующий фактор, чем разъединяющий.

— Вы уделяете внимание военнослужащим, находящимся в госпиталях Санкт-Петербурга. Какие формы духовной поддержки Вы оказываете раненым?

С представителями татарской общественности, членами Совета межрегионального общественного патриотического движения «ВЕЧНО ЖИВЫЕ» я периодически посещаю раненных, иногда мне звонят родственники или друзья больных и просят посетить их, помолиться вместе, пообщаться. Между возглавляемой мной организацией и Государственным фондом поддержки участников СВО «Защитники Отечества», его Ленинградским областным филиалом, подписано официальное соглашение о сотрудничестве. Подключаюсь к работе по необходимости. Также принимаю у себя в административном офисе семьи участников СВО по вопросам оказания психологической помощи, услуг медиации. Кроме этого, провожу консультирование офицеров и психологов, работающих с военнослужащими и их семьями по вопросам, касающихся мусульманского вероисповедания, когда недопонимание или эсхатологические настроения становятся препятствием для службы, лечения или нормальной социализации.

— Вы выполняете работу военного психолога?

Нет, у военных психологов своя специфика, у нас, духовников, своя. Мы, имамы, в общем – духовники, работаем не с тревожностью, которая порождает в человеке негативные состояния и черты, как говорят психологи, а с сомнениями. Они являются результатом отсутствия доверия – не веры, а именно доверия – к Богу, людям и или себе.

— Известно, что для мусульман большое значение имеет намерение: именно по нему оценивается действие. С каким намерением Вы приступаете к работе?

Вы правы, изначально важна правильная установка проповедника, его намерение. И моё намерение – не бороться, а помогать; не осуждать, а напоминать; не судить, а спасать.

— Почему офицеры обращаются к Вам, как Вас находят?

В основном это рекомендация. Кто-то следит за моей деятельностью в соцсетях, кто-то побывал на лекции, поделился впечатлениями с коллегами, и те уже приглашают меня к себе. Я стараюсь говорить искренне, понятно и по делу — и это, наверное, нравится слушателям. Те, кто приглашает меня на лекции, говорят, что рассказывать о вере, её смыслах и ценностях должен тот, кто сам этим живёт. Только тогда слова имеют вес, и беседа получается неформальной — не сверху вниз, а от сердца к сердцу.

Чувство патриотизма особенно значимо для тех, чьё призвание – служение Родине. Что значит это понятие для вас, как для имама и председателя Духовного управления, которое должно задавать правильные ориентиры для мусульманской паствы Северной столицы?

Для меня, конечно же, важно, что говорит об этом сама религия. Все религии дают патриотизму лёгкое и понятное определение – это осознание своего долга перед страной и народом, своей ответственности за их процветание и духовное благополучие. И всегда к этому добавляю: патриотизм – это уровень осознания своей гражданской ответственности, работа над сохранением, облагораживанием своего государство и защитой его интересов.

— Ваш пример наглядно показывает, что религиозная миссия эффективно реализуется за пределами мечети, так как Вы постоянно работаете на местах событий. Насколько известно, в Санкт-Петербурге у вас нет мечети?

Да, мечети нет, однако известный хадис гласит, что вся земля была сделана для Пророка Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует, и для его уммы мечетью. Поэтому мечеть там, где я. Это не высокопарные слова, это то, что происходит по факту. У достопочтимого пророка Исы (Иисуса), мир ему, тоже не было храма, он проповедовал на дорогах, улицах… Он делал храмом любую обстановку, среду вокруг себя. Вопрос не в камне, а в правильной системе отношений с Богом и с людьми.

— Даже духовному наставнику необходим тот, к чьей мудрости и опыту он может обратиться. Кто для Вас является наставником или учителем?

Мы, имамы, служим с благословения наших муфтиев и при их молитвенной поддержке. Во многом мне помогают наставления председателя Духовного управления мусульман РФ главного Муфтия Шейха Равиля Гайнутдина, пример зампреда ДУМ Приморского края, ответственного за работу с верующими военнослужащими Сиреня Гарифуллина и, конечно же, пример главного священника СВО Дмитрия Васеленкова. Также общение с офицерами благотворно влияет на меня самого. Это обоюдный, взаимообогащающий процесс.

— Как Вы определяете, где Ваше присутствие сейчас нужнее всего?

Иногда меня приглашают на мероприятия, где есть всего пара или несколько моих единоверцев. Я выезжаю на такие встречи: у паствы есть право на своего имама. В религии нет мелочей. Из малого складывается большое, и мы как патриоты своей страны должны стараться делать посильный вклад в благополучие общества и страны – даже если он совсем мал. Только так наши благие усилия способны стать тем, что в большой степени будет влиять на общество, страну и мир, где мы живём.

— Что бы Вы хотели сказать тем, кто ищет духовную поддержку?

Я всегда говорю: вы не одни. Даже если рядом нет мечети или имама, если служба или обстоятельства оставляют вас без привычного круга общения — важно помнить, что Всевышний Творец с нами круглосуточно, он знает, что творится в наших сердцах, душах и мыслях, слышит наши молитвы и просьбы, и милость Его безгранична.

Источник:

https://muslim.ru/articles/287/43747/

Станислав Токарев

Фото предоставлены Дамиром Хусаиновым